Труд в профанном смысле, как известно, это «целесообразная, формально материальная (прямо-фиксируемый - физический труд) и нематериальная (косвенно-фиксируемый - умственный труд), орудийная деятельность человека, направленная на удовлетворение потребностей индивида и общества». Ну, признаки труда в таком понимании присутствуют в ритуале второго градуса. Посвящаемому вручаются орудия, объясняется смысл их применения. Однако использование этих орудий – не прямое, а символическое. И поэтому есть в обращении к этой категории в ритуале несколько измерений, о которых и пойдет речь.
Само по себе подчеркивание значимости труда во втором градусе не кажется странным, в связи с положением этого градуса на ступенях посвящения – его роли своеобразного медиатора между первой и третьей ступенью, побуждающего масона сделать скачок в своих познаниях и нравственных усилиях. Поэтому – труд - целесообразная орудийная деятельность, здесь выступает как непременное условие продвижения.
С другой стороны, именно здесь проходит водораздел между символическим и профанным толкованием труда и его преобразующей роли. Труд в профаном смысле возникает, существует и совершенствуется в процессе удовлетворения потребностей индивида и групп людей. Потребности же эти возникают в процессе случайном, непредсказуемом, они в такой идеологии существуют как нечто заданное, бесконечно изменчивое, не имеющее ни начала, ни окончания. Не правда ли, это напоминает описание сансары в буддизме? Конечно, труд целесообразен, он фокусируется на удовлетворении тех или иных потребностей, и поэтому может быть организован, в том числе как проект. Проблема только в том, что любой такой проект имеет частный характер, направленный на конкретную цель-потребность. А труд сам по себе – это абстракция, способ описания конкретных проектов человека по удовлетворению потребностей.
Некоторые экономические философы пытаются поэтому осмыслить труд, выделить его квинтэссенцию все дурной бесконечности мира потребностей. Например, высокочтимый В.И. Вернадским украинский философ 19 века С.А. Подолинский считал, что труд сам по себе позволяет решить проблему уменьшения доступной человечеству солнечной энергии, поскольку он обладает производительной силой (т.е. негэнтропиен). Однако в таком случае труд имеет дополнительное значение за пределами утилитарный функций, и его causa sui – способность объединить людей по Вселенскому закону гармонии.
Такая трактовка труда как обладающего собственной природой преобразующего процесса, подчиненного закону всеобщей гармонии, несмотря на ее естественнонаучный декор, на самом деле в большей степени инспирирована герметическими учениями. Алхимия сама по себе базируется на возможности такого преобразовательного процесса, происходящего при активном участии человеческого сознания. Это – Magnum Opus. Великое делание.
Википедия трактует его следующим образом: «Великое Делание (лат. Magnum Opus) — в алхимии процесс получения философского камня (иначе именуемого эликсир философов), а также достижение просветлённого сознания, слияния духа и материи».
Элиафас Леви определяет его следующим образом: «Великое делание – прежде всего само создание человека, т.е. полное завоевание своих способностей и будущего».
Так или иначе, magnum opus принципиально отличается от профанного труда тем, что в его процессе происходит преобразование сознания, сами потребности этого сознания трансформируются, притом целесообразным образом, приближая адепта к просветленному состоянию, которое задает иные отношения с миром. В этом смысле magnum opus – это проект проектов, архетип любого целесообразного труда, в котором присутствуют только элементы трансформации, поскольку труд всегда подчинен утилитарной цели, а великое делание – нет.
Источником и апофеозом Великого делания является lumen naturae, о котором так образно и глубоко писал Парацельс: «Сей Свет суть истинный Свет природы, освящающий всех Боголюбивых Философов, приходящих в сей Мир. Так заведено в Мире, и устройство его прекрасно и должно его сберегать до того великого последнего Господнего дня, приход которого неведом. Превыше всего это Дело Вселенское и Великого Камня Философов, перед которыми весь Мир, но они об этом не подозревают».
Конечно, подмастерье находится в самом начале этого пути, и его труд ещё нельзя назвать в полной степени отвечающим критериям Великого делания. Но он уже взялся за плуг. Он уже выходит в своих странствиях за пределы утилитарного использования категории труда с одной стороны, а, учась работе с новыми символическими инструментами, углубляет мало-помалу понимание его подлинной природы и цели. Пока это немного, но начало положено. Ибо, как сказано в одном алхимическом трактате, процитированным Юнгом: «Прошу тебя, взгляни мысленным взором на то, как растут невысокие колосья пшеницы во всех подробностях, и ты поймешь, что сможешь посадить дерево философов».
Я сказал.
