Само слово «традиция» означает: передача, понимаемая как сохранение.
Латинское traditio означает (в числе прочего): передачу или вручение какой-то вещи; преподавание и обучение; установившееся издавна мнение или привычку, поверие. Это слово является производным от глагола tradо, имеющего много значений: передача или отдача (навсегда или в распоряжение), выдачу замуж дочери, завещание, выражение доверия, рассказ о чём-то важном (то, что выражалось старым русским глаголом поверять, например — поверять тайну).
Применительно к масонской традиции можно отчётливо проследить то, что, следуя традиции в масонстве, не выходя за рамки основных форм передачи, приходишь к сохранению традиции в целом, не меняя её форм. Сохранение традиции по средствам внутренних тайн позволяет сохранять неизменным основополагающие компоненты традиции, что приводит к всеобщей неизменности традиции как таковой. Такое понимание резко ограничивает сферу традиционного: далеко не всякое сохранение осуществляется путём передачи, и далеко не всякая передача подразумевает сохранение передаваемого.
Более того, это антонимы. Передача — это изменение, а изменение противоположно сохранению. Напротив, сохранение предполагает покой, консервацию, пребывание в неизменности. Традиционное — это то, что может быть сохранено только в процессе передачи. Более того — оно существует только в процессе передачи. Т.е. передавая основное знание (Свет) неизменным (герметичным) мы тем не менее производим изменения, никак не влияющие на перемены самого знания в ту или иную сторону. Оно остаётся неизменным, оно не может отождествляться с переменами его глубинной сути и его наполнения. Даже само сочетание сохранения (исходно данного) и передачи (в чужие руки) парадоксально: для того, чтобы сохранить нечто в неприкосновенности, его обычно стараются не трогать, и уж, во всяком случае, хранить в одних руках: что может быть губительнее для тщательно сохраняемой редкости, чем смена владельца?
Сохранение всегда предполагает установление особого рода связей между сохраняемым и сохраняющим. Владелец редкости (винного погреба, коллекции картин, или старого дома) ощущает себя не только владельцем, но и частью этой редкости. Коллекционер есть часть коллекции. Мы, масоны, достаточно хорошо понимаем, что без нас традиция существовать не может, ибо традиция есть мы, а мы есть традиция. Традиции без нас нет и быть не может. Мы единое монолитное и неделимое целое. Мы суть традиции, и мы же её передача. Тем не менее, традиция подразумевает именно такую эстафету — постоянную смену владельцев и хранителей «традиционного», своевременную передачу из одних рук в другие. При этом передача должна быть именно что своевременной: задержка здесь не менее (а то и более) губительна, нежели поспешность. Например, передача «научного знания» традиционна: учёный должен вырастить учеников — прекрасно зная, что они рано или поздно превзойдут учителя или откажутся от него.
Известно, что некоторые традиции пресеклись только потому, что носители традиции не нашли вовремя достойных преемников, которым можно было бы доверить традиционное знание — или, того хуже, не захотевшие этого сделать. Те, кто удерживают традицию в своих руках дольше, чем позволено самой традицией, тем самым уничтожают её.
Передача масонских знаний, постепенное взросление учеников, обретения ими соответствующих навыков приводит к естественному ходу в передаче знаний, составляющих основу традиции. Не может быть так, что ученик, дойдя до степени мастера отринул других более старших мастеров, считая их утратившими традицию, ибо он сам становится частью её и её же начинает передавать новопосвящённым. В этом случае особенности иных традиций могут отмирать и пресекаться, могут уходить в небытие. Но то, как, в какой форме существует наша традиция, говорит о том, что она не только не сравнима с иными традициями, но и разительно отличается от них существующими механизмами, позволяющими не прерывать её и не угасать ей под воздействием невозможности передачи знания последующим поколениям, а, равно как и последующие поколения масонов придя в братство не способны не принять знания и не сохранить традицию для дальнейшей передачи. Однако, передача традиции в неподходящие руки ещё опаснее. Традиция, предающая себя тем, кто не готов и не хочет её продолжать, убивает себя. Поэтому традиция окружена тайной.
Тайна охраняет традицию от тех, кто не готов или не хочет её передавать. Мы никогда не доверим тайну профанам по той самой причине, что они не являются частью нашей традиции. Мы знаем, что, получив вход в традицию без соблюдения тайн и обещаний хранить её, не будет осуществлено сохранение и передача её последующим поколениям. Наличие тайны является основополагающим моментом в сохранении нашей традиции. Тайна является ключевым аспектом в понимании её.
Начало традиции необъяснимо: это чудо, возникающее из ничего. Именно поэтому оно единократно. Возникающее из ничего отличается от создаваемого из «чего-то» тем, что оно невоспроизводимо: сотворённое из ничего не имеет в себе ничего такого, что можно было бы повторить. Так, вся современная цивилизация так или иначе основана на достижениях античности, которая является началом целого ряда традиций. Если мы их утратим, они никогда больше не будут нам даны. Характерным примером унаследованной традиции является сравнение масонства современного спекулятивного и античных гильдий архитекторов. И у нас в ложах и в античных архитектурных гильдиях прослеживается единый вектор работ, единое духовное пространство, общие ценности и общие знания, коими необходимо было овладевать во все времена. Как не могло просто так возникнуть это глобальное знание в архитектурных гильдиях, точно также не могло оно не продолжиться в мастерских оперативных каменщиков, и точно также оно не могло не появиться в наших спекулятивных масонских ложах. Можно смело утверждать, что традиция как глобальное знание возникнув единожды, не могло исчезнуть бесследно даже с прекращением существования форм её сохраняющих.
Все ценности — в том числе и самые абстрактные — являются традиционными. Добро, Истина, Красота — все они возникли один раз, и существуют только благодаря передаче.
Зло, ложь, безобразие воспроизводят себя сами, не нуждаясь ни в какой передаче. Они банальны. Ценности ценны тем, что они — по своему происхождению — уникальны и единственны. Внутри традиции могут быть воспроизводимые фрагменты — но сама традиция всегда одна. Например, научные открытия могут быть воспроизведены (впрочем, не все). Но сама наука есть традиция. Если её когда-либо не станет, она кончится навсегда. Возможно, на её месте возникнет что-то другое — но не она сама.
Ритуалы могут отличаться от устава к уставу, атрибутика может быть тоже отличной в разных частях традиции, ступенчатость возвышений может иметь разную продолжительность, но от этих небольших внутренних изменений суть традиции не изменится. Если же исчезнут или утрачены будут компоненты масонской традиции, такие как: ритуалы, степени, слова, прикосновения, экипировка, наставления, уроки градусов, то возможно самого масонства как традиции уже не будет. Традиция (масонская традиция), это то, что передаётся от Мастера к Ученику, это то, что позволяет не пресекать традицию, сохраняя живой передачу и знание о передаваемом.
Я сказал.
