И когда они ели, Иисус взял хлеб и благословив
преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите,
ядите: сие есть Тело Моё.
И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал:
пейте из неё все;
Ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих
изливаемая во оставление грехов.
(От Матфея 26:26-28)
ЕВХАРИСТИЯ (греч. благодарение) согласно одному из словарей главный обряд христианского богослужения, месса, обедня. Семантика обряда — обретение единения со Всевышним, святое причастие. Согласно Евангелию, евхаристия была установлена самим Иисусом Христом на Тайной Вечере.
Причащение необходимо каждому христианину для спасения: «Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни.» (Иоанн.6:53-58).
Евхаристия считают святые отцы— это «таинство таинств», ежедневное реальное присоединение к воплощению Логоса; при этом причащение есть реальное, конкретное обожение человека, реальное приобщение к Божеству, которое, как писал Симеон Солунский, является целью Литургии и «вершиной всех благ и желаний». Поэтому, конечно евхаристия может осуществляться только в христианском храме, а термин «Евхаристия» в названии моей работы, дабы не ранить чувства верующих, следует воспринимать как синоним слова таинство. Но не только…
И так, таинство как философия ритуала.
После инсталляции обрядоначальником меня не оставляет чувство неудовлетворённости, точнее неудовлетворённой жажды более глубокого познания философии ритуала, его таинства и его места в жизни каждого вольного каменщика, наполняющего нашу жизнь радостью и ответственностью. Радостью омрачаемую, иногда, поведением братьев; не посещением ими работ или игнорированием такой важной части ритуальной работы как братская агапа.
В этом, как мне кажется, проглядываются симптомы лёгкого расстройства здоровья лож, связанные с недопониманием таинства ритуальной работы в храме. И болезнь эта отравляет масонство, расшатывает фундамент нашего Храма.
«Когда вы собираетесь в церковь» - пишет апостол Павел коринфянам, а для него, как и для всего раннего христианства, слова эти относятся не к храму, а к природе и цели собрания. И само слово «церковь» — εκκλησια —в переводе с греческого – означает, как известно, «собрание».
Это собрание евхаристическое; на нём, как его завершение и исполнение, совершается «вечеря Господня», евхаристическое «преломление хлеба».
Конечно, в нашем случае ритуальные работы в масонском храме ни в коей мере не подменяют собой службу в храмах уважаемых религиозных конфессий. Но я воспользуюсь утверждением, с которым трудно не согласиться, Е.П. Блаватской высказанном ею в работе «Корни ритуализма в церкви и масонстве» где она говорит, о том, что масонство, несмотря на его обрамление и нововведения… является истинной экклесией в смысле братского единения и взаимной помощи, единственной религией в мире, если мы рассматриваем этот термин как производный от слова religate, «связывать» воедино, так как оно включало в число своих «братьев» всех людей, независимо от расы и вероисповедания.
В ритуале, по форме и церемониалу, существует реальный смысл. Всякая церемония, в той мере, где она продолжает практиковаться без изменений, сохраняет свою ценность. Ритуал это зафиксированный фотокадр на участке реки Леты являющейся страницей книги, где была когда-то написана истина. Но чтобы её понять, необходим ключ, которым является символ, который может играть не только сугубо техническую или инструментальную роль, но и сам по себе может являться отпечатком действительности.
Например, знак (жест, выполняемый руками) и ритуальный шаг (выполняемый ногами) связаны с алхимией. Как пишет Сантьяго де Вильянова в своей работе «Священные слова и Каббала в масонстве» :
«Эта связь, не такая очевидная в случае шага, ясно видна в знаке "к порядку", мануальному движению, которое осуществляется в ложе, во первых, при признании присутствующих инициированными масонами, а во-вторых, как символ связи с Божественным присутствием (Shejinah) при открытии и закрытии работ, т.е. в моменты, отделяющие сакральное время (время проведения текущих работ) и время профанное.
Сакральное здесь относится к порядку, царящему в храме, олицетворяющем собой Космос, и в пределе, Универсального Человека, а также к порядку, который должен управлять жизнью посвященного: напомним, что инициация, как и акт творения мира, который она воспроизводит на уровне микрокосмоса, а равно как и Великое Делание само по себе, есть процесс упорядочения потенциальных надформенных возможностей примордиального (изначального) хаоса.
На этом примере мы видим, что мыслящему в категориях таинств исследователю открывается «важность» этих моментов не отрываемая от ритуала, который один по-настоящему выявляет их подлинное содержание.
Ритуал-это драгоценный свиток на белом поле которого записано многое из того что мы хотели бы знать. Тот, кому дарован свет, сможет его прочесть, только неустанно работая в Храме. В церемонии зачастую больше содержания, чем мы можем сохранить на различных традиционных носителях. Или говоря языком алхимии,- писал Морамарако М.,- той квинтэссенции, которую можно добыть благодаря последовательным дистилляциям символа, то есть благодаря операциям, предусматривающим его декомпозицию, анализ и восстановление.
В жизни все меняется, а ритуалы и церемонии остаются.
У каждого человека есть время жизни, свойственное только ему, поэтому он и ощущает течение времени. У Предвечного Великого Архитектора Вселенной не было рождения, не будет и смерти. Для него никогда не было вчера и никогда не будет завтра. Перед его взором всё происходит здесь и сейчас. Провозглашая Бога вечным и неизменным, Священное Писание свидетельствует о том, что Господь существует вне времени и никоим образом не может быть ограничен временем, тем более что он его и создал. Вот что говорится в Библии: Псалтирь 89:3-5 «Прежде нежели родились горы, и Ты образовал землю и вселенную, и от века и до века Ты – Бог. Ты возвращаешь человека в тление и говоришь: "возвратитесь, сыны человеческие!" Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи».
И когда мы встаём в цепь, взявшись за руки, мы символически держим в своих руках ладони не только наших братьев рассеянных по лику Земли, то есть в пространстве, но и во времени. Это сейчас возводит Храм в Иерусалиме царь Соломон, и мы должны это прочувствовать и соприкоснуться с этим зажигая звезду на колоне Мудрость. Это сейчас правитель Хирам – царь Тирский посылает своих зодчих и строительные материалы для возведения этого Храма и мы должны вспоминать об этом, когда обрядоначальник подходит к колоне Сила. И наконец, мы должны ощутить своим сердцем весь трагизм смерти от рук отступников мастера Хирама Абифа и увидеть красоту возведённого его гением, воженным В:.А:.В:., Храма, когда вспыхивает звезда на колонне Красоты.
Только тогда, перефразируя Плутарха, восторженного процессом возведения Парфенона, случиться следующее: «Мало-помалу станут подниматься величественные строения масонских Храмов, неподражаемые по красоте и изяществу. Все ремесленники будут стараться друг перед другом довести своё ремесло до высшей степени совершенства».
И я, как обрядоначальник, двигаясь по мозаичному полу из чёрных и белых квадратов храма, буду исполнять свои обязанности в час, когда в нём служит царь Соломон со своими коэнами и левитами.
И перед великим Оком мы будем стоять в одном ряду со всеми ними. Еще точнее связь эту можно определить как сослужение, сослужение всех друг другу, каждого на своем месте и в своем служении.
Поэтому наша задача заключается не столько в том, чтобы произвести некоторые наметившиеся перемены нашей ритуальной работы, сколько в том, чтобы осознать подлинную природу её Евхаристии.
Единичное шарканье ног, порой служит ответом Досточтимому Мастеру. Пропуски работ в Храме связаны с тем, что, не предавая должного внимания Ритуалу, братья зачастую сами решают что важно, а что второстепенно. Причём второстепенным – не представляющим важного масонского знания – оказывается, в конечном итоге, именно сам Ритуал, работы в Храме, т.е. как раз то, что по настоящему и составляет жизнь масона, в отличие от жизни профана, чему способствует искусственное выделение из ритуальных работ отдельных аспектов, временно актуальных, на которых и сосредоточивается всё внимание, отрываясь от общего контекста. Конечно же, не следует забывать и о том, что слово «ложа», имеет своим корнем лога (лока в санскрите), местность или мир; и в греческом языке логос, слово, речь, рассуждение; оно обозначает в своем полном значении «место, где обсуждаются определенные вопросы».
Различная беллетристика и исследовательские материалы много и подробно говорят о Храме и об его устройстве, о символическом и глубинном значении тех или иных его атрибутов и орудий труда начисто игнорируя идею собрания, хотя само собрание является объединяющим и направляющим фактором. С этими же проблемами столкнулась и современная христианская церковь. Вот, что пишет Протопресвитер Александр Шмеман «…В том богословии, которое принято называть «школьным» и которое возникло, после обрыва отеческой традиции, преимущественно из западного понимания как метода, так и самой природы богословия, о связи Собрания, Евхаристии и Церкви вообще не упоминается. Евхаристия определяется и рассматривается как одно из таинств, но не как «таинство собрания», согласно определению его в пятом веке автором «ареопагитик».
Почему я в своей работе постоянно обращаюсь к христианству?
Всё просто любезные братья. Большинство исследователей масонства считают, что при возникновении в Европе современного вольного каменщичества, в первой половине XVIII века, ложи в основном были христианские. А Елена Петровна Блаватская в упоминаемой мной выше работе пишет: «… Ритуализм первоначального христианства — как это теперь достоверно показано — происходит из древнего масонства. Последнее, в свою очередь, является потомком в те времена уже полностью умерших мистерий».
Масонство потомок умерших мистерий?
Если посмотреть на наши работы, которые построены на противоположении «посвящённых» - «непосвящённым», то есть на мистериальном восприятии, то да.
Но сейчас не об этом.
Я ни в коей мере не собираюсь здесь выяснять чьего-то первенства в возникновении ритуалов. Я только хочу сказать о глубоких, тесных и насчитывающих многие годы взаимных связях между христианским и масонским ритуализмом. Я верю, что в таинстве ритуала, в его глубинном понимании и неукоснительном соблюдении находится один из источников питающих силы строителей храма и в конечном итоге источник возрождения вольного каменщичества в России. Как здесь не вспомнить слова Евангелие от Матфея гл. 18 стихи 19-20: Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них.
И, конечно же, молитва вольных каменщиков, произносимая в конце Агапы:
«Любезные братья, по древнему обычаю Вольных Каменщиков, прежде, нежели закроется сия застольная ложа, помыслим о братьях, рассеянных по лицу Земли, и пожелаем: страждущим - утешения, болящим – исцеления, несчастливым – улучшения их участи, счастливым – смирения. Тем же, кто у врат смерти пребывает, - крепости духа и упокоения на Востоке Вечном.
Да будет так!» - дойдёт до своего адресата.
Или, сам факт того, что все священные и проходные слова градусов символического масонства (т.е. тех, что связаны напрямую с инициацией), равно как и названия колонн при входе, являются еврейскими, даёт нам право обратиться к ещё более древнему источнику, к Пятикнижию Моисея, к Книге Исхода, к главе 25, стихам 8 и 9 где сказано:
«И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их; всё (сделайте), как Я показываю тебе, и образец скинии и образец всех сосудов её; так и сделайте».
Следует отметить, что в Торе сказано не «Я буду обитать в нём, но «Я буду обитать среди них», то есть среди людей. Это означает, что Слава Божия проявляется не столько через сам Храм, сколько через народ, построивший его. Не Храм является причиной раскрытия Славы Божией, а самоотверженное желание людей ощутить руку Всевышнего, управляющего миром везде и повсюду.
В нашем случае, где собраны братья во имя В:.А:.В:. там и Дух Его обитает, и благодатный Свет знания обретается. Именно поэтому мы вольные каменщики должны подойти со всей ответственностью к нашим работам для поддержания евхаристического таинства нашего ритуала.
«Если не выработать в себе глубокого чувства, что существует нечто более высокое, чем мы сами, то вряд ли сыщется в нас сила, способная приподнять нас над обыденностью. Человек посвященный обладает благодаря новому своему состоянию способностью обратить свой взор к вершинам знания только потому, что он сумел обратить свое сердце к глубинам благоговения... Верное знание недостижимо, если прежде не научишься его уважать...», - Рудольф Штейнер.
И, наконец, ту же идею собрания и сослужения, о чём я говорил выше, выражает и воплощает собою место и помещение, в которых совершается Евхаристия — то есть наш Храм.
Ведь речь идёт о возврате, к тому видению, тому опыту, которым изначально жили вольные каменщики.
